— Твою мать… — выдохнул я обреченно и мучительно прикрыл глаза, надеясь, что, когда их открою, Пшёнка исчезнет. Но нет. Она продолжала отплясывать как на детском утреннике и искренно с этого веселилась.

Глава 7. Ольга

— Оль, хватит, блин! — шикнула на меня Геля и нервно одернула подол своей микро юбки.

— А ты не могла еще короче юбку надеть, чтобы из-под неё мочки ушей торчали? Я хоть как-то пытаюсь прикрыть твой срам.

— Ты трёшься об меня в танце! — выпучилась на меня возмущенно подруга. — Я из-за тебя так, вообще, фиг с кем познакомлюсь.

— Мы же, вроде, просто потанцевать пришли, а не знакомства себе искать? Если ты опять ищешь парня, то я сливаюсь. Всё, — развела я руками, отошла в сторону и пустилась в танец маленьких утят. Как раз музыка чем-то отдаленно напоминала отголосок детства. — Меня здесь нет. Я в танцах.

Махнув собранным на макушке хвостиком, я прикрыла глаза, подняла руки и просто продолжила танцевать. Сегодня мне не нужны были ни знакомства, ни приключения, ни даже разговоры. Только бесконечный танец под непрекращающуюся музыку, в которой было приятно растворяться снова и снова.

В молчаливом единении с толпой я прыгала и улыбалась, подпевая незнакомой мне песне на иностранном языке, слова к которой я подбирала интуитивно. И так сойдёт, как говорится.

Хорошо быть чуть-чуть дурочкой — поводов для улыбки всегда вагон.

В один из моментов пришлось слегка попятиться назад, так как какой-то идиот, желая охмурить девчонку, начал отплясывать так, что размашистыми движениями своих рук мог бы отсечь мне голову.

Отступая, я на кого-то наткнулась. Привычная к таким случаям, я развернулась с намерением извиниться и с легкой улыбкой разойтись. Но стоило мне повернуться на сто восемьдесят градусов и поднять взгляд, как улыбка на моих губах погибла в зародыше.

— Нет, — покачала я головой и жалобно поморщилась. — Ну, нет, пожалуйста! Только не ты! За что? — подняла я руки и уставилась в темный потолок, которого и видно-то не было. — Где я так нагрешила, Боженька?

— Расслабься, — хмуро бросил мне Артём и посмотрел в сторону бара. — Я не к тебе. И волосами поменьше маши, чуть глаз мне не выстегнула.

— Какие мы нежные, — выронила я иронично и проследила взглядом за тем, к какой из трёх женщин за барной стойкой он подойдёт.

А там сидели именно женщины. Не знаю, кто как, а я пока не научилась называть женщин за тридцать лет девушками. Еще я их иногда называю тётками. Возможно, когда сама приближусь к тридцати годам, то буду до последнего патрона отбиваться от тех, кто посмеет назвать меня женщиной. Пока же, те, кому за тридцать лет, мне казались очень взрослыми. Как и мужчины, в общем-то.

Артём без лишних прелюдий подошёл к брюнетке, ноги которой казались длиннее всей барной стойки вдоль и поперек. Еще мгновение назад брюнетка скучающе бултыхала трубочкой в своем стакане, а теперь, когда к ней подошёл явно заинтересованный в ней Артём и начал что-то говорить, она выпрямила спину, пропустила между пальцами свои длинные черные волосы и изломили краснющие губы в обольстительно-хищной улыбке.

Артём, опираясь локтем о стойку, подарил ей кривую ухмылочку и настолько осмелел, что теперь уже сам пропускал ее волосы между указательным и средним пальцами, говоря при этом так близко к ее лицу, что еще немного, и самую важную информацию он нашлёпает ей языком по носу.

От этой картины меня передёрнуло. Фу, он и улыбается ещё. Мерзость какая.

— Привет! — сильные руки резко оторвали меня от пола и крутанули на месте. От неожиданности и испуга я взвизгнула и едва не захлебнулась воздухом. На затылке волосы встали дыбом. — Лёлька-балаболка!

Это прозвище заставило меня забыть о страхе, извернуться в крепких мужских объятиях и теперь уже самой повиснуть на знакомой шее.

— Родька! — висла я на парне, цепляясь за него уже не только руками, но еще и ногами. — Офигеть! Откуда ты здесь?

— А я смотрю — ты, не ты? Гномьи танцы-то, вроде, знакомые, — смеялся мой старый друг, возвращая меня на твердый пол.

Глядя на парня снизу вверх, я не могла перестать улыбаться как по голове ушибленная. Положила руки на его широкие плечи и от души помяла.

— Какой ты здоровый стал!

— А ты что-то, вообще, не растёшь. Говорил тебе, не кури с малолетки, — нарочито поучающе потряс Родион указательным палец перед моим носом и по нему же мягко щелкнул.

— Вообще-то, это ты меня и научил курить!

— А потом на гаражах от твоего брата прятался и еще месяц после этого из дома не выходил.

— Точно, — рассмеялась. — Я не из пугливых, я — из ссыкливых.

Страшно вспомнить, сколько глупостей мы натворили с Родькой и Лёвой. Оба эти парня были друзьями моего брата, а так как он был вынужден везде таскать с собой меня, то и моими тоже.

— Пойдём к нашему столику, — показал Родя за плечо. — Лёва тоже там.

— Лёва?! Офигеть! У меня день рождения, что ли?

Вприпрыжку я пошла за Родионом, который держал меня за руку и пробивал нам дорогу через танцующих. Едва мы приблизились к столику, как я буквально прыгнула на встающего, чтобы меня поприветствовать, Лёву и завалила его на диванчик.

— Лёлька! — стиснул меня в объятиях Лёва. Хорошо, что он пухлый и мягкий, иначе я бы точно себе что-нибудь повредила в прыжке.

— Два года вас не видела. А вы какими судьбами здесь?

— Проездом, — ответил Родион и отвалился рядом со мной на диванчик. Таким образом я оказалась между старыми друзьями, а напротив нас на соседнем диванчике сидел еще какой-то парень, которого я не знала. — У Михана тут хата есть. Решили перекантоваться немного, да дальше ехать, Север покорять.

— Миша, — представился парень напротив, для чего привстал и протянул мне руку для мягкого пожатия.

Ух, ты! Какой приятный…

— Ольга, но эти двое вряд ли помнят моё полное имя, — намекнула я на Лёву и Родьку.

— А ты одна тут, что ли? — чуть хмуро спросил Родя. Иногда он вживался в роль моих братьев и всегда это раздражало.

— Одна. Гордая и независимая, прекрасная покорительница танцпола и тахикардии.

— А если я Максу позвоню?

— А если я тебе зуб выбью? — не осталась я в долгу.

— Точно не растёшь. Даже угрозы не меняются, — Родька положил свою ручищу на мою шею и притянул к своему боку. — Не, серьёзно, Лёль. Реально одна здесь?

— Нет, конечно. С подругой. Она-а-а… — протянула я и стала взглядом искать, куда могла деться Геля. Вроде, только что была перед глазами. Но вместо нее на глаза попался Пряник и его порнотанец с брюнеткой. Кошмар! У людей прелюдия не такая горячая, как у этих двоих танец. Он же ей буквально под платье рукой лезет и задерживается пальцами в «бермудском треугольнике» настолько долго, что я начинаю подозревать, что трусов на ней ровно ноль. Они не целуются, но рты их регулярно находятся настолько близко, что можно гонять туда-сюда жвачку. — Вот она! — нашла я, наконец, Гелю, рядом с которой крутился какой-то тип и что-то пытался нашептать ей на ухо.

— Та? — поморщился Лёва. — У которой из-под юбки кариес видно? Ты серьёзно здесь с ней?

— Эй! Не смей шутить над моей подругой такие классные шутки, — делано возмутилась я. — Я про кариес сама потом пошучу.

— Лучше бы с пацанами, как обычно, дружила, — продолжал выражать свою брезгливость Лёва к несколько легкомысленному наряду Гели. — Кстати, как пацаны? Макс? Лёха?

— Тоже уехали из области. Крутятся. Как обычно, в общем, — всем всегда интересны передвижения моих братьев, особенного — старшего. Поэтому я давно научилась отвечать максимально расплывчато на эти вопросы. «они где-то, делают что-то, меня не посвящают». Никакой конкретики, но зато понятно, что я не в курсе всего, что у них происходит. В общем-то, так оно и есть.

— Ты голодная? Пить хочешь? — спросил участливо Лёва.

— Пить хочу, но давайте сначала потанцуем. Пожалуйста! Песня такая классная. Родь, позажигаем? — поиграла я бровками для друга.