— Расслабься, Ольк, — мужчина по-свойски положил свою тяжелую руку мне на плечи и притянул к своему боку. — Все свои. Не подеремся. Наверное…

— Звучит очень многообещающе, — нервно хохотнула я.

— Не ссы, — похлопал он меня по плечу и отпустил, чтобы открыть дверь и пропустить в дом, в который уже вошли парни.

Мы нагнали их у входа в кухню, где, отвернувшись от плиты на звук шуршания пакетов, к нам повернулась Марина Олеговна и опешила, вероятно, не ожидав увидеть трёх шкафов с пакетами.

— Ой, — выронила она, на секунду опешив, а затем улыбнулась всем троим. — Уже приехали?

— Приехали, — кивнул Тёма и первым прошёл дальше в кухню. Не отпуская пакетов, слегка склонился к Марине Олеговна, которая его по-матерински тепло обняла и погладила по спине. А затем поставил пакеты на стул, начиная их разбирать.

Следом к Марине Олеговне подошёл Лёша, явно не зная, что ему делать: тоже обнять её или будет достаточно рукопожатия, или просто улыбки.

— Здравствуйте, — выронил брат неуверенно.

— А вы…? — протянула Марина Олеговна, намекая на то, что ему не мешало бы представиться.

— Лёха… Лёша… Алексей! — явно растерялся братец.

— Алёшенька, сынок… — усмехнулся стоящий бок о бок со мной Михаил Захарович.

— А я Марина Олеговна, — представилась женщина и аккуратно приобняла моего брата за плечи и мягко улыбнулась, поправив очки. — Будем знакомы.

— Будем, да, — как приятно видеть, что кто-то еще волнуется и ведет себя как дебил, так же сильно, как я.

Лёша тоже прошёл к стулу, поставил на него пакеты и начал их разгружать, глядя на Артёма, который подсказывал и показывал ему, что и куда ставить.

— Я Максим, — представился Макс. — Самый старший брат Оли.

— Приятно познакомиться, Максим, — улыбнулась ему женщина. — А я всё ещё Марина Олеговна.

— Сестра Артёма? — спросил братец и обольстительно улыбнулся.

Твою мать! Твою мать! Твою мать!

Даже я почувствовала, как загудел от прилива ревности стоящий рядом со мной Михаил Захарович.

Вот я дура! Знала же, что у Макса какая-то странная слабость к девушкам в очках. Надо было предупредить, чтобы держал себя в руках.

— Жена Камаза, — снисходительно улыбнулась Марина Олеговна. — То есть, Мишина жена, — кивнула она в сторону своего мужа, кипятившегося рядом со мной.

— Приятно познакомиться, — сразу сменил Макс тон на более деловой и отстраненный.

Тоже наклонился, чтобы приобнять Марину Олеговну и закончил обнимашки, когда не выдержавший Михаил Захарович очень громко и с весьма жирным намеком кашлянул.

Пока парни разбирали пакеты, позволив Марине Олеговне руководить собой, я помыла руки и тоже приступила к нарезке салатов вместе с хозяйкой дома.

На втором этаже послышался топот, и уже через несколько секунд на кухню влетели две сероглазые девчонки, которые застопорились на пороге, увидев, сразу двоих незнакомых им дядек.

— Здравствуйте, — первой очнулась Варя и покосилась на отца. — Папа, а это что за дяди?

— Это Олины братья, — весьма дружелюбно ответил тот, давай понять, что бояться нечего.

— Оля, привет! — бросились девчонки обнимать мои ноги.

Пришлось в спешном порядке отложить нож и отереть руки полотенцем.

— Привет, мои сладкие! Привет, мои хорошие! — присела я рядом с ними на корточки и обняла сразу обеих.

— У твоего брата нету альбома? — шепотом спросила Варя, но услышали все. — Почему он на руках рисует?

Стало понятно, что она говорила про Лёша, у которого были забиты «рукава».

— Он просто баловался, — шепнула я.

Соня молча посмотрела на Лёшу, а затем ушла вглубь гостиной, где из коробки вытащила немного (очень сильно) помятый лист бумаги. Порылась в другой коробке и достала оттуда карандаш. И со всем этим набором подошла к Лёше, вытянула руки вверх и стала ждать, когда тот примет дары.

— Спасибо, — присел он на корточки и принял от нее презенты.

— Пиши на листочке и больше не балуйся. Большой же уже. А-то как дурачок, — деловито изрекла Соня и вернулась ко мне.

— Устами младенца, Алёша… — многозначительно протянул Макс, вызвав волну веселья.

Глава 33. Ольга

Во дворе наша большая компания разделилась на две компании поменьше. Мужики собрались у мангала, а мы с девчонками и Мариной Олеговной сидели в беседке.

Я ела всё, что попадалось под руку, при этом неотрывно смотрела на всех собравшихся у мангала. А им там классно. стоят, потягивают пиво из стеклянных бутылок, периодически переворачивают мясо и машут картонкой над углями. В целом, никто из них не выглядит враждебно настроенным. Они даже смеются. В голос!

Три чернявеньких и Лёшка-блондинчик, как и я.

Что-то обсуждают, жестикулируют, слушают, кивают. Им, вроде, там комфортно. А я всё равно волнуюсь до дрожи в руках.

— Выпей, — перед моим носом материализовался бокал, почти до краёв наполненный красный вином. Я перевела вопросительный взгляд на Марину Олеговну, которая этот бокал передо мной и держала. — Пей-пей. Когда мы с Мишей приехали знакомиться с моими родителями, я только вином и спаслась, чтобы не вырубиться от страха и волнения. Правда, потом я вырубилась от количества выпитого вина. Но, говорят, было весело, — доброжелательно улыбнулась мне женщина.

— Тогда вы, если что, смотрите, чтобы я не переборщила.

— Ты тоже за мной поглядывай, — подмигнула она, указав на свой бокал.

Приняв вино, я выпила сразу половину. Чуда не случилось — меня всё ещё трясло. Следом опрокинула в себя вторую половину. И теперь к трясущимся рукам добавилось еще и головокружение.

Класс!

Марина Олеговна тут же молча и понимающе наполнила мой бокал снова.

— Выпей еще один и жди эффекта. Минут пятнадцать не вставай.

Рецепт спокойствия: два бокала вина, задушевная беседа с Мариной Олеговной, рисование с девчонками и почесывания Кая за ушами. Ну, и, конечно, севшие с нами за стол мужики, которые, наконец-то, закончили с жаркой мясо и присоединились к нам.

— Ты набухалась? — сел рядом со мной Тёма и с прищуром заглянул в глаза.

— На донышке, — таинственно шепнула я.

— В бутылке осталось на донышке, — хохотнул севший по другую сторону от меня Макс. Мягко толкнул своим плечом в моё и шепнул. — Всё хорошо, Кнопка.

— Но можно я, всё равно, остатки с донышка допью?

— Закусывай только, — не слишком одобрительно выронил братец, но остатки вина в мой бокал подлил.

И, честное слово, все мы, собравшиеся за обычным застольем, провели время до самого заката так, будто всегда были одной большой дружной семьёй. Будто у нас с Пряником не было этих странных идиотских расставаний. Будто мои братья не дрались с ним из-за совершенной глупости. Будто Марина Олеговна всегда была нам доброй всеми обожаемой тётушкой, а Михаил Захарович — веселым, хоть и немного суровым дядюшкой. Будто я всю жизнь провела с девчонками-крошками, которые любили обниматься и уже совершенно не боялись моих братьев, уделяя им все больше и больше времени. Будто я каждый вечер, сидя за этой большой беседке, незаметно подкармливала Кая, прятавшегося под столом.

Когда вечер закончился, и мы все носили посуду в дом, я вопросительно посмотрела на Макса, ожидая вердикта. Его мнение всегда было очень важно для меня.

— Родителям бы понравилось, — произнес он вполголоса.

Проглотив ком из слёз радости я, наконец, смогла выдохнуть с облегчением и понять, что теперь я точно дома.

Пока мы с Мариной Олеговной мыли посуду, мужики развлекали девчонок в гостиной, устроившись с ними на полу. Все черные татуировки Лёши на руках сначала были подвергнуты мытью влажными салфетками, а когда стало ясно, что они не отмываются, девчонки решили их раскрасить. Досталось и Максу, у которого девчонки тоже нашли пару татуировок на руках.

На часах уже было одиннадцать вечера, Варя и Соня не спешили подниматься в свою комнату и ложиться спать. Они настолько были очарованы Лёшей и Максом, что, похоже, боялись, что, если уснут, те исчезнут навсегда. С трудом, но родители смогли их заставить принять ванну и переодеться в пижамы.